Валера лежит на операционном столе. СМС-ки кому только не отправил. Телефон отобрали. Инет переполнен счастливыми исходами таких операций. Но сцыкотно же! Маску подносят. Вспомнил, что забыл медичку хватануть за ножку. Всё, сон.
А как это было в первый-то раз, помнишь? Ты легонько погладил ей обратную сторону коленки пока стройняшка прилаживала на твоей груди электроды-присоски к соскам. Не пикнула. Не влепила. Просто приспустила масочку под подбородок и оказалась улыбающейся тебе бабулькой. Но дама классная, согласись?!
А помнишь как мы бомбу сделали? Безо всяких тырнетов намешали, насушили. Несли её ночью в спортивной сумке бахать. Если б замели тогда, спецшкола прямо напротив дома моего. То есть раньше мы таскали этим бритеньким сигареты. А теперь сами бы начали рыбок из трубок вязать, да?
Первый аккумулятор (из твоего отца машины) не подошел. Бомбу оставили прям там — в заброшенном баб Валином доме. Вытащили аккумулятор из моего отца машины. Ты уже не верил, что получится. Поэтому так беззаботно проводочки на клеммочки накинул. И тут как жахнет! Ты ж даже не видел ничего. Стена за твоей спиной как декорация упала. Конек в полуметре от пяток твоих непутевых все крыжовники с землёй сравнял. Терористы блин херовы. Но у нас получилось!
Помнишь как за близняшками ухлестывали? Это я придумал близняцкий наёб наоборот. Мы пришли на свиданки ты к моей я к твоей и долго делали вид, что все окей и это как бы они нас пытаются так разыграть. А Modern Talking, а Депеш? Магнитофон Беларусь в целофановом пакете от снега и дождя. Кнопки наощупь! Девки стреляют! Но лучше б наоборот, да?!;)
Чувак деревенский, который у тебя ремень козырный в лагере отнял. Какой блестящий продуманный был план отпижживания его вдвоем!
Ох уж эти поезда. Свердловск — Москва. Уфа — Ленинград. Детство — Непонятство. Положили мы на рельсы гвозди-сотки. Чтоб заточить потом по плану. А сами пошли между шпал пачечки рафинада искать. По два кубика в упаковочке. Послание от таких же дебилов, как мы, которым всегда хочется что-то из вагона выбрасывать. А потом самим же и собирать будто дома сахара нет. Только одного до сих пор не пойму: как тому деревенскому удалось в итоге отпиндосить нас обоих?!
Помнишь как нас взяли отыграть матч во взрослую хокейсмячомную команду двоих вместо одного задавленного бадуном взрослого? Форма до колен. Щитков ноль. В защите нам не было равных. Потому что клюшки русского хоккея очень удобно цепляются за коньки и потому что никто не будет штрафовать лихих малолеток.
Слыш, я даже на рыбалку с тобой поеду. Батя мой был известным рыбаком/браконьером (в зависимости от просроченности лицензии). Всю зиму мы плели с ним сети, чтобы все лето попавшиеся в них чешуйчатые уродцы висели по всей квартире и капали несмывающейся вонючей гадостью на мою бошку. Месть моя им никогда не закончится. Давай ловить, убивать их и жрать!
Мать моя была художником-оформителем. Все партийные лозунги. Все машины на демонстрациях. Все это рисовала, выжигала из пенопласта, выпиливала и трафаретила моя пчелка Таня. В коротеньком халатике-политре ползал по гигантским лесам, чтобы превратить унылое поселение в нормальный агитпромовский и, как следствие, цветастый городок. Каждый горожанин с её лёгкой белой ручки увидел себя в списке жителей своего подъезда. И когда она оступилась, все эти фамилии отвернулись от нашей. Ты один приходил в наше однушечное пристанище враз обезработившихся взрослых и ещё не до конца понимавшего это вот всё поэтёнка.
Я вливал в тебя знания. Всё лилось через край. Ты таскал нам масло шоколадное. Меня центробежило к таким же, как я, медалистам. Ты центростремил меня к таким же, как ты, похуистам.
Кстати, о стихах. Валер, никогда не забуду как ты пришёл к нам с Натахой на выручку, когда эти отморозки с ножом доебались. Прям рыцарь с керамзитовым кирпичом вместо коня! Понятно почему Таха потом за тебя вышла. Но во-первых все мои юношеские вирши ей посвященные уже никуда не денутся — лежат надёжно в твоём серванте. А во-вторых за то, что бросила она и тебя, звание ей теперь Пожизненная Сучка!
И это… Мне кажется сейчас тот самый повод тебе все-таки с дочкой увидеться. Я ее обязательно притащу прямо в палату. Вымахала уже наверное. Помню только грудничка пахнущего беспамперсными сцыкушками. Где же у меня номер Натахин-то…
А потом ты приедешь ко мне в Испанию. Реабилитироваться. Вспомни как фантазировали: умоем капиталистов — купим себе целый пляж на Ривьере. Будем сидеть с пивасиком в шезлонгах, а вокруг красивейшие девчонки в купальниках шлындрают. Ну так вот, если принцессу свою возьмешь, все именно так и будет! Пусть она мир посмотрит, а мир на неё.
Меня давно там нет — в твоём серо-белом городе. У нас с тобой две непересекающиеся жизни. Моя — сплошной лайфхак. Твоя — херак-хуяк. Меня (наконец-то) носит по Фрайбургам да Брит-Лебэнам. А ты звонишь и на полузабытом мной диалекте сообщаешь сухо:
- Ебаны в рот, Диман, бати твоего не стало тоже…
Короче, всего и не вспомнишь.
Валерыч, держись, я скоро приеду! Только обязательно держись!