Вечер встречи выпускников. Мы арендуем стол там, где в детстве были только частные деревянные дома. Такие точки смотрят на меня с укором: мол, ты уезжал, чтобы привезти цивилизацию. Теперь же эспрессо-машинки, жульенницы, USB-модемы и биотаулеты пришли сюда сами. Ты тут ни при чем. Че приехал?!
Мы все постарели, но нам хорошо. На таких вечеринах танцуешь даже под ту музыку, которую в юности ненавидел.
Уже никто не напивается чрезмерно.
А если уже нет слов и нечего вспоминать, то Стас может положить свою пудовую длань на Танькину широченную коленку и вместе, поочередно икая, они будут смотреть на это как на эффект зеркальной терапии. Типо это не их конечности сейчас, а влажная ладонь и трепетная коленка тогда — в прошлом веке. Значит зеркало в этом эксперименте — это время… Ну, вы поняли.
За нашим столом постоянно крутится какая-то блондинко. Засветилась на всех фотках. Явно пришлая и сильно младше нас. У меня по её поводу один вопрос: чья?!
Мы выходим курить-дышать на морозный тракт словно из баньки. Блондинка тут-как-тут тащит за собой кокого-то мужчинку. Подводит ко мне и как бы вручает:
— Вот!! — и возвращается зигзагами обратно в выпускницкий вавилон.
— Диман! Я так понимаю ты меня не узнаешь?! Я ж Вова Самсонов.
В такие минуты я наверное похож на андроида отсутствующим взглядом бешено шарящего все свои жесткие и не очень диски. Неожиданно для собственного процессора выдаю магическое:
— ПМС-147?!
Вижу, что Вовка удивлен. Вечный двоечник. Пэмээсовцы — дети семей живших в двухосных вагонах. По 2–4 семьи на вагон. Память, казалось, вычеркнула эту деталь из башки… Чтобы всё всплыло снова здесь и сейчас.
Возбужденный Вовка орет мне в левый глаз:
— Да! Ты не забыл! Мы, пэмээсовцы, всё детство в вагоне. А деваться некуда — хозяйством обрастали. Крылечки пристраивали. Мой батя вообще, считай, евроремонт сделал: все дыры залепил, линолеум постелил, унитаз настоящий встроил!
— И кроватка! — новая вспышка андроида…
— Да! Дима, ты помнишь?!
Как же не помнить?! Мне было так интересно узнать как живут люди в вагончиках. Напросился к нему в гости якобы подтянуть по учебе. Бляа! Где там подтягивать?! Стол, на котором нам нужно было разложить тетрадки, только что был в пельменях. Я так и ушёл к себе в однуху с локтями в муке. А Вовка остался жить там. Потому что когда приходит с работы отец, нужно (!) выходить на улицу и играть там до темна пока глава семейства не уснет и можно будет хоть как-то в этой душегубке развернуться, чтобы пожрать пельменей на ночь и тут же свалиться на какие-то две доски в сон.
— Да ничего так жили, нормально. — продолжал ностальгировать Вовка, — Бесило что: туалет выносить и ещё когда вагончики двигать нужно было. С утра маневровый гуднёт и мы давай отцеплять свои веранды-клумбы… А внутри всю посуду, все телевизоры срочно на мягкое лОжить. Потом обратно… Снова-здарова все прикреплять…
Так прошло их пэмээсовское детство. От туда он ушёл в армию и туда же, в вагончик, из неё вернулся. Чтобы почти сразу уехать в Москву, устроиться осмотрщиком вагонов и накопить на квартиру. Я не представляю что он испытал, когда вошёл в неё впервые.
В Вовкином очень трезвом взгляде как бы застыл как бы вопрос: «А что вы, ребята из каменных домов, о нас — пэмээсовцах — думали?!»
Дверь в диско-баню перестала хлопать, подарив нам неловкую тишину. Задумчиво поскрипев снегом, я сказал:
— Вовка, мы считали тогда, что жить в вагоне это же отрыв башки! Я лично вам даже завидовал!
На улицу вывалился следующий никотиновый заход в одних шапках. Стало снова шумно и раскрепощенно. Кажется за эти пять минут я удивил Вовку уже раз шесть. Его рука классическим жестом собутыльника легла на моё плечо ради финальной реплики:
— Дууурак ты, Димка!
И мы пошли назад к танцам. Вовка поднял там такой тост:
— За дурака Димку! Я ведь на тебя равнялся. Тебя все били… И даже я иногда… А ты взял и уехал покорять Москву и разные всякие страны. Если бы не ты, я бы спился в ПМС-147.
Все опрокинули. Блондинка подошла и обняла его как-то по-матерински. Я былоча завел алаверды: «За Вовку и его прекрасную жену…» Но тут он не выдержал седьмого раза и просто начал гоготать:
— Димка, ну ты точно конченый! Какая она тебе, ну то есть мне, в ж…у жена?! Это ж Лёлька — сестренка моя! Это ведь она тогда в кроватке валялась воняла, когда ты приходил! Я как только квартиру купил в Москве, сразу её забрал нахрен! Замуж не отдам никому!
Мой канал в Телеграме